Несколько лет назад я участвовал в экспедиции по поиску остатков самолетов Р-5, потерпевших в свое время аварии на Памире. С помощью известных вертолетчиков Вениамина Кожина, Олега Гаврилова, Александра Идрисова и Игоря Иванова мы побывали в самых труднодоступных местах «крыши мира», обнаружили остатки двух машин, восстановили легендарное воздушное судно, которое теперь экспонируется в музее ВВС России. В ходе поисков мы интересовались, естественно, судьбой пилотов и пассажиров Р-5, потерпевших аварии. Нас особенно потрясла история молодой женщины, оставленной с двумя малолетними детьми в ледяном чреве Памира. Из сбивчивых рассказов старожилов мы узнали, что эта женщина, находясь продолжительное время в условиях арктического холода, разряженной атмосферы, выжила, питаясь… своими умершими детьми. Узнали мы и о том, что ушедших мужчин судили. Об этой трагедии в печати в ту пору ничего не сообщалось.

И вот недавно в архивах правоохранительных органов удалось найти дневниковые записи пострадавшей (назовем ее Галиной Бурнаевой). Они позволили воссоздать жуткую, немыслимую трагедию…

16 февраля 1942 года самолет, пилотируемый Василием Княжниченко, вылетел из Душанбе и взял курс на столицу Горно-Бадахшанской автономной области Хорог. Эта авиатрасса по сей день является труднейшей в мире. В районе Язгулемского ущелья, обходя облачный фронт, самолет на высоте более 4,5 тысяч метров над уровнем моря зацепился за скалу и упал. Пилот и находившиеся на борту пассажиры – начальник памирского погранотряда майор Андрей Масловский, работники НКВД Таджикской ССР Михаил Вихров и Александр Жуковский, Галина Бурнаева с двумя детьми – грудным Валерием и 9-летним Сашей – не пострадали. Мужчины тут же отправились на поиски выхода к пограничной реке Пяндж. Через час вернулись – кругом отвесные скалы, закованные в лед горы.

В тот же день Масловский начал вести дневник. Из него мы узнаем, что к моменту аварии на борту самолета было 600 граммов сливочного масла, 1 килограмм колбасы, 1200 граммов сыра, одна баночка крабов и 3 бутылки водки. Прижавшись друг к другу, люди провели мучительно долгую ночь в крохотной кабине, рассчитанной на четверых пассажиров, где нельзя было ни встать, ни вытянуть ноги. На следующий день мужчины снова отправляются на поиски выхода. Потом несколько дней сидят в кабине: бушует пурга.

23 февраля умер Валерий.

26 февраля мужчины решили: или погибнуть, или найти жилье. «Если выйдем на людей, немедленно пришлем помощь», — пообещал Княжниченко. В тот день Галина сделала первую запись в дневнике: «Проводив мужчин, мы с Сашей стали утеплять кабину. Остались три спички. Натопили воды и стали готовиться к очередной мучительной ночи».

28 февраля после мучительных колебаний Галина решается «отрезать по кусочку от Валерия»… Где-то неподалеку пролетали самолеты то в сторону Хорога, то обратно. Но ни один не кружил над местом аварии даже тогда, когда была ясная погода. 8 марта Галина записывает: «Может в честь праздника вспомнят о нас? Так хочется верить что нас все-таки спасут».

Спустя месяц после аварии Галина пишет прощальное письмо мужу Ивану: «Прощай, мой друг! Если ты встретишь их (мужчин), скажи, что они сволочи. Я им говорила, что они забудут нас. Вот и забыли... Нам так хочется есть с Сашей, и мы стали кушать Валерия. Может быть, протянем до конца месяца. А жить так хочется!»

Когда съели Валерия, Галина пыталась кормить Сашу своей кровью. 23 марта мальчик скончался. Бурнаева хотела покончить с собой, но не смогла. По ночам стали приходить волки. Они грызли обшивку самолета, выли. 28 марта Галина стала отрезать по кусочку от Саши.… Когда стояла ясная погода, она забиралась на плоскость самолета и, услышав шум пролетавших самолетов, махала красной тряпкой. 8 мая едва ли не обезумевшая Галина сделала последнюю запись: «Если до 15-го никто не придет, начну отрезать пальцы ног…»

На этом дневник заканчивается. А что же было потом? Стали расспрашивать стариков. Посоветовали обратиться к Николаю Константиновичу Тихомирову. Во время войны он был старшим инженером местного летного отряда. Вот что он рассказал:

- Как же, помню эту страшную историю. Пропавший самолет искали и пограничники, и альпинисты, но безуспешно. Жаль, что вертолетов тогда не было. Масловского, Вихрова, Княжниченко подобрали жители кишлака Матраун. Жуковского с ними не было: сорвался в пропасть. Поиск самолета к этому времени прекратили. В Хороге Масловскому и Вихрову ампутировали обмороженные ноги. Княжниченко был в унтах, поэтому ноги у него остались целы. Я с ним разговаривал. Он рассказал, как они шли. Почему не возобновили поиски? Потому что все были уверены: в живых никого нет.

И вдруг в начале мая приходит из Москвы приказ: найти самолет (не Бурнаеву. — Авт.), снять двигатель, в крайнем случае – поршни. Для фронта. Я возглавил экспедицию. С нами был и муж Бурнаевой, начальник одного из аэропортов Памира. К тому времени он успел жениться. В кишлаке Матраун набрали 14 добровольцев. В тот же день под снежным холмиком нашли тело погибшего Жуковского. Заночевали рядом. Чуть свет, было это 12 мая, то есть на 85-й день после аварии самолета, пошли вверх по узкому ущелью. Там еще лежал ноздреватый снег. Под ним просматривались следы людей. Поднялись на крутой перевал и остолбенели: метрах в 20 внизу лежал изуродованный самолет, а на его плоскости сидела… Галина Бурнаева! «А где Саша? — простонал Бурнаев. Галина показала на лежащий рядом череп…

Она долго была в больнице. Потом вышла замуж. Были у нее дети. Несколько лет назад Бурнаева умерла…

Анатолий ЛАРЕНОК.

Душанбе.

Источники: